Curiosity killed a cat... And satisfaction brought her back.
все больше обращаю внимание на вопрос самоконтроля; вопрос, который для себя условно вывела как "случай Лонли-Локли".
Особенность сего наблюдения заключается в том, что не только я с ним столкнулась, но и немалое количество людей, которых я (снова же условно) зову про себя Живыми.
Это, знаете ли, самокопание и самообличение своего рода. Но не сколько для себя. А, вероятно, в помощь. Чтобы обозначить проблему тем, кто к ней подошел и еще не определил её для себя. Потому что, повторюсь, я обнаружила, что далеко не одинока в этой щекотливой, хах, ситуации.
В чем соль? Описать сложно, но если не сесть и записать, можно же и не записать.
...Какое-то время назад меня можно было позиционировать как Безумного Рыбника: собственно безумного, эксцентричного, импульсивного, с несходящей с лица улыбкой, бесшабашной и спонтанной дикостью, хаосом в мыслях и поступках; крайне грубо говоря — человека с ограниченным самоконтролем. А то и полным его отсутствием. Состояние безусловно в чем-то милое и весьма весёлое, но жизни в человеческом мире и социуме это, конечно, несколько мешало. Да и по причине еще некоторых факторов столкнулась с необходимостью это исправлять. Как следствие, пришлось воспитывать в себе Шурфа, или Габена, или, иными словами, в моем случае — сглаживать углы и учиться контролировать себя и свои проявления.
Ну, могу сказать, мне это удалось. Неважно, какими методами и каким образом: результат налицо, а как видят некоторые особо наблюдательные и замечательные личности — и на лице. В повседневной жизни бывает полезным, а вот души прекрасные порывы то только и делают, что скребутся коготком из-под двери — тихонько так, еле слышно — и скулят тихонько от невозможности выразиться.
Из Рыбника я стала Шурфом. В каком-то роде.
"…освободиться от невыносимого груза впечатлений, оставив при себе лишь одно сокровище, очищенное от грязной шелухи эмоций, – опыт. " — эмоции и желания на задний план, концентрация, трезвость рассудка и здравомыслие на первый фронт. Хочешь не хочешь, а учи слово "надо".
Так вот. Хорошо, с одной стороны. Но без глупостей я не я, мы не мы. Мы вообще такие забавные существа, которые любят впадать в крайности. Размеренности и покоя нам, видите ли, нафиг не надо. Скучно нам это, безвкусно, пресно, и вообще некомильфо. Нам бы счастья — всепоглощающего, всеобъемлющего, полного и с симпатичными ямочками на щеках, — или тоски такой, что скулы сводит, и выть на луну, полную или куцую, это уж левое дело.
Кто нормально знает меня больше чем пару лет, заметит разницу. К тому же (в плане выражения) я не рисовала и не писала дайте боги вспомнить сколько лет, последние нормальные песни написаны едва ли в середине 2009-го, и даже эссе и размышления стали непозволительно редкими гостями не только на просторах великого и ужасного (Интернета, ога), но и в записных книжках и тетрадях, и наведываются на правах невозможно дальних сводных родственников из иномирного зарубежья.см. Однако лень или желание здесь совершенно не при чем. Может, и не поверите, но не-при-чём. Желания-то и готовности как раз вагон и тележка. Большой такой, многотонный вагонище. И тележка не уступает по габаритам, будьте покойны.) А невозможность выразиться, облечь все идеи, образы, живущее внутри и невыраженное — несбывшееся воет и сводит с ума, но сэр Шурф блюдет невозмутимость и отрешенно смотрит на вопли Рыбника о том, как хорошо было бы съесть эту женщину и любопытно, какова на вкус кровь сэра Макса.
Сейчас же, осознавая полезность Шурфа и одновременно с тем персонально-жизненную необходимость бытия Рыбником, судорожно изображаю того, кто бреется на бегу. Пардон, бегущего по лезвию бритвы. Еще и старающегося на оном балансировать в позе дерева-гибрида, помеси секвойи с перекатиполем.
Проблема в том, что я разучилась не контролировать себя. Сходить с ума. Срываться с катушек, если вам так угодно. Да я даже физиологически не пьянею после какого угодно количества спиртного, что уж там. А это как раз то, что необходимо для того, чтобы нормально функционировать; может, и жизненно, кто знает. Безумие, безбашенность, непродуманная, нераспланированная, импульсивность, которым нужно учиться заново.
Как же мы любим крайности, черт подери, и как же они любят нас — целиком, полностью, цепко и чуть ли не без остатка.
Это в чем, получается, соль? Да-да. В поиске золотой середины, способности балансировать между крайностями. Я, конечно, догадываюсь, что для этого делать. Но если кто хочет помочь, присоединяйтесь. Я не против.
Ау-у-у. Крыша. Ты засиделась, съезжай.
Особенность сего наблюдения заключается в том, что не только я с ним столкнулась, но и немалое количество людей, которых я (снова же условно) зову про себя Живыми.
Это, знаете ли, самокопание и самообличение своего рода. Но не сколько для себя. А, вероятно, в помощь. Чтобы обозначить проблему тем, кто к ней подошел и еще не определил её для себя. Потому что, повторюсь, я обнаружила, что далеко не одинока в этой щекотливой, хах, ситуации.
В чем соль? Описать сложно, но если не сесть и записать, можно же и не записать.
...Какое-то время назад меня можно было позиционировать как Безумного Рыбника: собственно безумного, эксцентричного, импульсивного, с несходящей с лица улыбкой, бесшабашной и спонтанной дикостью, хаосом в мыслях и поступках; крайне грубо говоря — человека с ограниченным самоконтролем. А то и полным его отсутствием. Состояние безусловно в чем-то милое и весьма весёлое, но жизни в человеческом мире и социуме это, конечно, несколько мешало. Да и по причине еще некоторых факторов столкнулась с необходимостью это исправлять. Как следствие, пришлось воспитывать в себе Шурфа, или Габена, или, иными словами, в моем случае — сглаживать углы и учиться контролировать себя и свои проявления.
Ну, могу сказать, мне это удалось. Неважно, какими методами и каким образом: результат налицо, а как видят некоторые особо наблюдательные и замечательные личности — и на лице. В повседневной жизни бывает полезным, а вот души прекрасные порывы то только и делают, что скребутся коготком из-под двери — тихонько так, еле слышно — и скулят тихонько от невозможности выразиться.
Из Рыбника я стала Шурфом. В каком-то роде.
"…освободиться от невыносимого груза впечатлений, оставив при себе лишь одно сокровище, очищенное от грязной шелухи эмоций, – опыт. " — эмоции и желания на задний план, концентрация, трезвость рассудка и здравомыслие на первый фронт. Хочешь не хочешь, а учи слово "надо".
Так вот. Хорошо, с одной стороны. Но без глупостей я не я, мы не мы. Мы вообще такие забавные существа, которые любят впадать в крайности. Размеренности и покоя нам, видите ли, нафиг не надо. Скучно нам это, безвкусно, пресно, и вообще некомильфо. Нам бы счастья — всепоглощающего, всеобъемлющего, полного и с симпатичными ямочками на щеках, — или тоски такой, что скулы сводит, и выть на луну, полную или куцую, это уж левое дело.
Кто нормально знает меня больше чем пару лет, заметит разницу. К тому же (в плане выражения) я не рисовала и не писала дайте боги вспомнить сколько лет, последние нормальные песни написаны едва ли в середине 2009-го, и даже эссе и размышления стали непозволительно редкими гостями не только на просторах великого и ужасного (Интернета, ога), но и в записных книжках и тетрадях, и наведываются на правах невозможно дальних сводных родственников из иномирного зарубежья.см. Однако лень или желание здесь совершенно не при чем. Может, и не поверите, но не-при-чём. Желания-то и готовности как раз вагон и тележка. Большой такой, многотонный вагонище. И тележка не уступает по габаритам, будьте покойны.) А невозможность выразиться, облечь все идеи, образы, живущее внутри и невыраженное — несбывшееся воет и сводит с ума, но сэр Шурф блюдет невозмутимость и отрешенно смотрит на вопли Рыбника о том, как хорошо было бы съесть эту женщину и любопытно, какова на вкус кровь сэра Макса.
Сейчас же, осознавая полезность Шурфа и одновременно с тем персонально-жизненную необходимость бытия Рыбником, судорожно изображаю того, кто бреется на бегу. Пардон, бегущего по лезвию бритвы. Еще и старающегося на оном балансировать в позе дерева-гибрида, помеси секвойи с перекатиполем.
Проблема в том, что я разучилась не контролировать себя. Сходить с ума. Срываться с катушек, если вам так угодно. Да я даже физиологически не пьянею после какого угодно количества спиртного, что уж там. А это как раз то, что необходимо для того, чтобы нормально функционировать; может, и жизненно, кто знает. Безумие, безбашенность, непродуманная, нераспланированная, импульсивность, которым нужно учиться заново.
Как же мы любим крайности, черт подери, и как же они любят нас — целиком, полностью, цепко и чуть ли не без остатка.
Это в чем, получается, соль? Да-да. В поиске золотой середины, способности балансировать между крайностями. Я, конечно, догадываюсь, что для этого делать. Но если кто хочет помочь, присоединяйтесь. Я не против.
Ау-у-у. Крыша. Ты засиделась, съезжай.
-
-
21.02.2011 в 17:22Я уже перешла черту, но пока что не ушла в крайность.
Вернёмся к балансу вместе?
-
-
21.02.2011 в 18:12"Перестать творить" отнюдь не идет бок о бок с организацией и контролем себя. Отнюдь. В твоем случае, думается мне, это что-то другое. Ищи причины утечки вдохновения и созидательности, мои тебе еще не подходят. И, надеюсь, не подойдут. Это ворнинг для тех, кто уже перестарался или рядом; у тебя еще все впереди — как раз дорожка неторенная. Организовывайся, это полезно, честно. И пока можешь не бояться, что перестараешься.
-
-
21.02.2011 в 20:17-
-
22.02.2011 в 10:10-
-
22.02.2011 в 13:04Спасибо)))
А ты держись, выкарабкивайся))
-
-
22.02.2011 в 13:25