Curiosity killed a cat... And satisfaction brought her back.
Разбавленная редкими фонарями улица отдаленно шелестит лужами полупустой автострады. Фш-ш-ш-ш – шипят мокрые дороги под редкими колёсами. А свежий ночной воздух холодит открытые плечи.
Вот именно так и должно (иногда) пахнуть городское лето. Мокрый асфальт пахнет приторно-тепло, в воздухе разлиты остатки озона и кислотного дождя, и никакой тебе кромешной темноты даже так далеко от центра. Двери последнего поезда метро закрылись еще у тебя за спиной, через две дороги – уже дом. Но домой еще не хочется. Хочется сказки. Чего-то волшебного, необыденного.
Хотя бы чуть-чуть.
Поэтому идешь по пустой улице неспеша, втягиваешь в себя этот густой, будто передушенный запах теплого асфальта. А в лужах отражаются негусто рассыпанные фонари и редкие окошки домов.
- Пф-тр-тр-фр-рр! – возмущенно рокочет трамвай, выныривая откуда-то из-под правой руки прямо у тебя под носом, да так, что едва успеваешь отскочить. И при том, что трамвайных путей здесь отродясь не водилось. За несколько кварталов как минимум.
- Трзрр – услужливо открываются двери, пока ты судорожно навеваешь икоту на Макса Фрая. Приглушенный свет в салоне и немного сгорбленная спина водилы.
Ну, от такого грех отказываться, резонно соглашаешься со своим внутренним я. Тем самым, которого так кстати потянуло искать приключений и волшебства на пустой улице в полтретьего ночи. И садишься в трамвай.
Двери закрываются, водила тихонько крякает у себя за штурвалом, а ты нервно сглатываешь слюну и замираешь с ножом, приставленным у горла.
- А ты говорил – «не клюнут, не клюнут», - чирикает немножко прокуренный голос у тебя за плечом и смачно прочищает горло. – Бегут, как миленькие!
Ты еще раз нервно сглатываешь и мысленно киваешь в согласии.
Клюют, как миленькие.
Трамвай едет дальше по тихой ночной улице, тихонько постукивая подставными колесами и шевеля бутафорскими усами.
Вот именно так и должно (иногда) пахнуть городское лето. Мокрый асфальт пахнет приторно-тепло, в воздухе разлиты остатки озона и кислотного дождя, и никакой тебе кромешной темноты даже так далеко от центра. Двери последнего поезда метро закрылись еще у тебя за спиной, через две дороги – уже дом. Но домой еще не хочется. Хочется сказки. Чего-то волшебного, необыденного.
Хотя бы чуть-чуть.
Поэтому идешь по пустой улице неспеша, втягиваешь в себя этот густой, будто передушенный запах теплого асфальта. А в лужах отражаются негусто рассыпанные фонари и редкие окошки домов.
- Пф-тр-тр-фр-рр! – возмущенно рокочет трамвай, выныривая откуда-то из-под правой руки прямо у тебя под носом, да так, что едва успеваешь отскочить. И при том, что трамвайных путей здесь отродясь не водилось. За несколько кварталов как минимум.
- Трзрр – услужливо открываются двери, пока ты судорожно навеваешь икоту на Макса Фрая. Приглушенный свет в салоне и немного сгорбленная спина водилы.
Ну, от такого грех отказываться, резонно соглашаешься со своим внутренним я. Тем самым, которого так кстати потянуло искать приключений и волшебства на пустой улице в полтретьего ночи. И садишься в трамвай.
Двери закрываются, водила тихонько крякает у себя за штурвалом, а ты нервно сглатываешь слюну и замираешь с ножом, приставленным у горла.
- А ты говорил – «не клюнут, не клюнут», - чирикает немножко прокуренный голос у тебя за плечом и смачно прочищает горло. – Бегут, как миленькие!
Ты еще раз нервно сглатываешь и мысленно киваешь в согласии.
Клюют, как миленькие.
Трамвай едет дальше по тихой ночной улице, тихонько постукивая подставными колесами и шевеля бутафорскими усами.
-
-
22.06.2010 в 22:27