Curiosity killed a cat... And satisfaction brought her back.
Город.
Неожиданно, но удивительно живо и четко осознавалось присутствие в нем. Я действительно там была.
А еще я была в еще одном знакомом месте.. сыр и крэкеры!!, как же сложно описывать сны. Я могу написать художественно, связно, рассказом - но тогда часть будет выдумкой, даже невольной: какое-то слово, какой-то эпитет; нет. Не хочу. Сны, которые Сны и не иначе, — это что-то особенное, и пока у меня не остается четкой и связной картинки, описать их я не смогу.
Место, да. Катакомбы. Почему-то в голову приходит именно это слово.
Я не была в этом месте несколько лет. И оно изменилось с тех пор. Раньше приходилось в одном или двух местах едва-едва пролезать, как через шкуродер. Сейчас же открыли другой ход. Ну да, в смысле, действительно открыли, ходы-то были всегда, и не просто ходы,а натуральные дверные проемы, проходы, лестницы; они же практически все рукотворные, "катакомбы" эти, и им много, много лет, если не веков (а скорее всего, как раз веков, еслли не больше.) Только двери закрыты-перекрыты-заперты. А еще то ли там раньше была охрана, то ли наоборот — не было совсем никого.. Ну. Да. Многое изменилось.
Та же полупещерная атмосфера, песочные рыжеватые стены из шершавого песчаника, решетки...тяжелые решетки остаются на тех же дверях, а еще
а еще там теперь живут люди
как беженцы
когда проходили через одну из..площадок, там были веревки с бельем, запомнилась пара женщин: одна, смеясь, развешивала стирку, вторая что-то готовила, и еще кто-то..
Неожиданно, но удивительно живо и четко осознавалось присутствие в нем. Я действительно там была.
А еще я была в еще одном знакомом месте.. сыр и крэкеры!!, как же сложно описывать сны. Я могу написать художественно, связно, рассказом - но тогда часть будет выдумкой, даже невольной: какое-то слово, какой-то эпитет; нет. Не хочу. Сны, которые Сны и не иначе, — это что-то особенное, и пока у меня не остается четкой и связной картинки, описать их я не смогу.
Место, да. Катакомбы. Почему-то в голову приходит именно это слово.
Я не была в этом месте несколько лет. И оно изменилось с тех пор. Раньше приходилось в одном или двух местах едва-едва пролезать, как через шкуродер. Сейчас же открыли другой ход. Ну да, в смысле, действительно открыли, ходы-то были всегда, и не просто ходы,а натуральные дверные проемы, проходы, лестницы; они же практически все рукотворные, "катакомбы" эти, и им много, много лет, если не веков (а скорее всего, как раз веков, еслли не больше.) Только двери закрыты-перекрыты-заперты. А еще то ли там раньше была охрана, то ли наоборот — не было совсем никого.. Ну. Да. Многое изменилось.
Та же полупещерная атмосфера, песочные рыжеватые стены из шершавого песчаника, решетки...тяжелые решетки остаются на тех же дверях, а еще
а еще там теперь живут люди
как беженцы
когда проходили через одну из..площадок, там были веревки с бельем, запомнилась пара женщин: одна, смеясь, развешивала стирку, вторая что-то готовила, и еще кто-то..
В общем.. да. как беженцы. Ведь внизу еще и безопаснее. Я смутно помню, как до спуска пряталась в полуразрушенных продуваемых стенах остатков невысоких домов из того же песчаника, от..военных?..не могу сказать, кто; не помню. Не помню начала, просто "катакомбы" и это..подземье оказались слишком свежи, такое удивление, как изменилось. Не то что разительно, но — я разницу уже говорила. И люди. Под землю.
Проходили; да. Мы. Не я одна. Потому что —
а еще там снова был десятилетний мальчик. Кажется, Тот Самый.
Проходили; да. Мы. Не я одна. Потому что —
а еще там снова был десятилетний мальчик. Кажется, Тот Самый.
..я снова пишу для себя, потому что здесь слишком много чувств, воспоминаний и осознания, которые словами не передаются.